Многим хорошо известна реплика о социализме, приведенная Владимиром Сергеевичем Соловьевым: «По этому поводу кто-то произнес известную остроту, что между христианством и социализмом в этом отношении только та маленькая разница, что христианство требует отдавать свое, а социализм требует брать чужое» («Чтения о богочеловечестве». Чтение первое. Собр. соч. Т.I. с. 10-11). Трудно сказать, кто первоначальный автор этой мысли, но острякам она чрезвычайно понравилась, и до сих пор она часто повторяется. «Ах, как метко! Вот подлинная правда! Христианство и социализм – вещи совершенно противоположные»! Но если мы внимательно и беспристрастно на эту фразу посмотрим, то увидим, что в ней гораздо больше лжи, чем правды.
Русская цивилизация существенно иная, чем греческая (византийская), и потому вопрос отношения к мамонизму у русских оказался гораздо более важным и куда более трагичным.
Грех подчинения человечества мамоне – феномен прежде всего общественный. Он находится на границе между богословием и социологией. В Византийской империи богословие было развито в высшей степени. Однако социология как комплекс идей по осмыслению общества так и не была создана. Причин этому по большому счету две.
Но что же представляет собой грех мамонизма? Уж если вводится новое слово, то необходимо более точно определить его. Прежде всего укажем, что мамонизм не тождественен сребролюбию. Любостяжание, сребролюбие – это все личные грехи, входящие наряду с другими в классический монашеский перечень. Мамонизм гораздо страшнее. Это грех общественный. И это кардинально меняет ситуацию
Наши новоиспеченные монархисты, увлеченные романтическими квазивоспоминаниями, упускают из виду то, что – есть иерархия и иерархия. Есть иерархия служения, «иерархичность как функциональная социальная соподчиненность частей целому» [1], а есть иерархия, увековечивающая неравенство, угнетение одних и паразитизм других. Если первому типу иерархии соответствует иерархия небесная, то второму – иерархия инфернальная.
I.
Сколько верующих православных людей пострадало за Христа в советское время? Вопрос очень важный, поскольку этой величиной по сути дела характеризуется масштаб гонений на церковь в советское
Процессы апостасии неспешны, монотонны, непрерывны и трудно обратимы. Они не зависят от характера, качества и мотивов отношений между главой государства и главой церкви, ни от желаний и целей этих отношений, ни от отношений между государственной и церковной иерархиями. Они возникают при социальных отношениях в государстве, в котором материальной основой является частная собственность.
Увидел свет документально-философский фильм «Миссия России» режиссёра Александра Пасечника. Фильм большой, на полтора часа, требующий вдумчивого и внимательного просмотра, желательно не по одному разу.
Общее число репрессированных за веру православных христиан является исключительно важной характеристикой гонений, обрушившихся на Церковь в XX веке. Именно оно интегрально определяет масштаб явления. Однако это число до сих пор остается дискутируемым, поскольку для его оценки применяются различные методики.
В настоящей работе описывается метод, более точно учетывающий число пострадавших мирян.
Сегодняшняя лекция очень трудная для меня. Речь пойдет об истории XX века и взаимоотношении между Церковью и советской властью. И начну я с того, с чего начинают обычно современные историки Церкви – с гонений, которые обрушились на Церковь в XX веке.
Сегодняшняя лекция будет посвящена имущественному богословию — тому русскому имущественному богословию, которое у нас бытовало в XIX в. и начале XX века. И лекция будет по необходимости критическая.
Я расскажу об одном очень интересном эпизоде русской церковной истории. Это – полемика между иосифлянами и «нестяжателями».
И моей задачей является рассказать о Русской православной Церкви – как в ней преломлялись святоотеческие идеи, и что она думала и делала в смысле имущественной этики. Но дело в том, что Церковь не изолирована от общества. Отнюдь. И поэтому в сегодняшней лекции я сделаю такой краткий обзор социальной истории России, обзор по верхам. Но, конечно же, он будет сделан с точки зрения проблем имущественной этики, которые мы с Вами все время обсуждаем.
Христианское государство, по моему мнению, это новое государство Закона или лучше сказать государство Закона Нового Завета.
Церковь земная должна иметь три полноценных компоненты: «священство», «царство» во главе с Царем и «церковный народ». Причем, каждая из частей соборно взаимодействует с другими частями. Такое взаимодействие является одной из важнейших составляющих соборности Церкви. В целом же образуется мощная сила, позволяющая осуществлять работу по преображению всего общества.
Как христианину надлежит относиться к миру, должен ли он пытаться преобразовать мир или оставить «кесарю кесарево»? А если преобразовать мир, то во что? Может ли вообще существовать христианский мир и если да, то каким тогда он должен быть?
2015г. Дизайн сайта БА "Propelller" // Публикуемые материалы могут не совпадать с позицией Редакции сайта
